Кот ниже собаки, но, тем не менее, больше похож на человеческое существо. Потому что он тщеславен, но подобострастен, прожорлив, но привередлив, ленив, похотлив и эгоистичен. Последнее свойство вообще присуще всему семейству кошачьих. Он необычайно эгоистичен. В любви к своей особе он искренен и бесстыден.
Ничего не давая взамен, он требует все, и эти требования звучат в ноющем, голодном, жалобном вое, словно сотрясающемся от жалости к себе и обвиняющем весь мир в вероломстве и нарушении договора. Его взгляд подозрителен и жаден, этот взгляд буравит насквозь. Его манеры и надменны, и уничижительны. Он выгибает спину, трется о ногу человека, жалобно напевая какую то скорбную песнь, в то время как глаза его горят угрозой, а когти судорожно выскальзывают из своих мягких ножен.
Он неумерен в своих требованиях и ничем не благодарит за щедрость. Его единственная религия – неколебимая вера в божественные права кошек. Собака существует только для человека, человек существует только для кошек. Кот, сосредоточенный лишь на самом себе, считает себя центром вселенной. В его узком черепе нет места более сложным чувствам.
Я знаю только один случай, когда кот платил за свое благополучие, и то не по своей добродетели, а, скорее, по изобретательности его хозяина. Много лет тому назад один странник пересекал штат Арканзас на легкой двуколке в сопровождении огромного толстого кота неизвестной породы. Этот путник ехал ни слишком быстро, ни слишком медленно, он был высоким, худощавым и выглядел изможденным и голодным даже после сытного обеда.
Способ странника добывать еду был прост и артистичен. Спрятав коня и двуколку в зарослях, он с котом на руках, слегка пошатываясь, словно после долгой, утомительной ходьбы, подходил к какому нибудь фермерскому дому и стучал в дверь. Когда с опаской выходила хозяйка, наш путник никогда не прибегал к такой грубой тактике, как выпрашивание милостыни. Нет, держа шляпу в руке, он покорно просил дать ему щепотку соли.
– Бога ради, – почти всегда слышал он в ответ. – Но зачем вам соль?
– Мэм, – дрожащим голосом отвечал наш гений, – я так голоден, что собираюсь съесть этого кота.
Услышав такое, добрые женщины, как правило, тащили слабо протестующего путника в дом и набивали его желудок – и желудок кота – самыми лучшими яствами из своих кладовых.
Жизнь кота коротка, неистова и трагична. Он страдает и, если может, заставляет страдать других. Он примитивен и эгоистичен. Короче, это существо ужасных и неведомых возможностей, в котором выкристаллизована первородная любовь к себе, материализована вся чернота и тайна бездны. Это зеленоглазый, мускулистый, мохнатый сын Преисподней, не знающий ни света, ни сочувствия, ни мечты, ни надежды, ни красоты – ничего, кроме голода и его утоления. Но кот живет с человеком с самого Начала, и, когда будет умирать последний человек на Земле, он будет наблюдать за его агонией, а потом, скорее всего, утолит свой бездонный голод остывающим телом.
Цитаты из эссе Р.Э.Говарда "Зверь из бездны". Кому надо, на АЛьдебаране есть.
